"Про осознанное гуманистическое материнство хороших девочек хочу.
Почему же это такой ад.

Отложила в сторонку очередной железный посох, протянула ноги в железных сапогах, откусила кусочек от железного хлеба, и, с набитым ртом, торопливо начала сбивчивый рассказ.

Третьего дня Мария Ковина-Горелик написала пронзительный, интегрированный и честный пост, от которого у меня перехватило дыхание, словно бы ударили под дых. Когда я его прочитала в электричке, там уже была не одна сотня комментариев, но не было сети, а когдя я вечером, помолясь, вознамерилась прочитать его снова с комментами - в сети уже не было самого поста.
Я примерно догадываюсь, почему.

Это был пост живого человека о том, как выглядит нормативное детство и материнство со стороны. Респектабельное, современное и гуманистичное. В общем виде, и мое детство и мое материнство в частности.
И я представляю себе масштаб прилетевшей обратной связи, табуны диких драконов, видимо, налетели и разрезвились.
Об этом и речь.

О материнстве и детстве сейчас примерно везде так.
Как бывший ребёнок я скажу - какое счастье, что я уже не там. Алис Миллер и ее «Драма одаренного ребенка» - очень правдивая книга, считаю ее полезной читать примерно всем.

Как мать я скажу - это вот все, граждане, это ужас кромешный.
Когда я читаю о гуманистическом родительстве с родительской стороны баррикад, мне стабильно нехорошо.
Это словно кто-то тычет в меня палкой, а я над пропастью на канате, и он горит, и все горит, и я в аду. И такова жизнь всех живых матерей, которых я вижу вокруг себя, всех, кому удалось сохранить себя, не растворяя в общности. Думающих, трепетных, уязвимых и сомневающихся. И это, скажу страшное, нормативно.

Не отрицая многофакторной сложности самой задачи современного материнства, это не должно быть так, и постепенно может не быть.
О том, как же так получилось, что периодически это именно ад, в моем частном случае, и, возможно, в общем виде.

На текущем витке моего материнского квеста картина выглядит для меня следующим образом.

Кратко:
Все материнские ады, это неприятие того простого факта, что случившаяся мать - это в любом случае самое страшное, что случится с ребенком. Точка.

Материнство - это точка невозврата.

Развернуто.
Как бы мать ни извернулась - нет ей исхода. Мать-кукушка, бросившая дитя на бабушек, и предающаяся любому счастью - любви ли к сексу или работе, гиперопекающая мать, автор выученной беспомощности у ребенка, мать, закрывающая глаза на страдания, мать, причиняющая страдания, мать, нагружающая ребенка непосильной ношей равноправия и невыносимости своего эмоционального состояния в формате мать-друг... даже умершая родами мать - уже такая штука, с которой психотерапевты не пропадут с голоду.

Порождающая и поглощающая, темная и жестокая хтонь - это один из неотъемлемых аспектов материнского архетипа. Да, есть и другие, но речь не о них, со светлыми аспектами мы можем согласиться.
С этим же согласиться предельно трудно. Особенно, когда очень стараешься и хочешь быть достаточно хорошей матерью, особенно если есть желание посоревноваться с собственной матерью.

Признать, что и в этом аспекте держишь в руке золотую нить жизни зависимого существа, которое тоже не ангел небесный, а вовсе даже и наоборот, чаще всего - предельно эгоистическое, некультурное и жадное, как положено здоровому ребенку, создание, и в моей власти разорвать ее легким движением руки - физически, метафорически, психологически и как угодно, ...ну, скажем, сложно. Прямо скажем, путь признания этого аспекта - путь страдания и отказа от претензий на звание даже, спасибо Винникоту за попытку утешить, достаточно хорошей матери. Тут бы хоть тушкой, хоть чучелком, и все равно без шансов.

Непризнание этого негативного аспекта в себе зато обеспечивает ад тому, кто реализует осознанное гуманистическое материнство.

Если я не вижу дракона, это не значит, что его нет. Это значит, что я не могу от него защитить ребёнка и отношения. Я буду защищать светлый образ себя-матери, а для этого все средства хороши, психзащит много, выбирай на вкус.

Если я не вижу дракона, это не значит, что его нет. Это значит, что я слышу его зловонное дыхание и моя недифференцированная тревожность просто зашкаливает - здесь есть что-то страшное и всепоглощающее, и это снаружи, и никуда от него не деться.

Если я не вижу своего дракона, это не значит, что его нет, это значит, что он будет спроецирован на материнские фигуры снаружи, и это закрывает путь к взрослости, доступ к силе и ответственности, мы навсегда милая маленькая пусечка в жестоком плену.

И материнство, и без того сложное, превращается в ад.

И нет оттуда иного исхода, кроме как через понимание, что, став матерью, мы навсегда стали не только молоком и мёдом, но самой страшной хтонью для того, кому отдали так много. Это, скажем так, неприятно, но оно того может стоить, на мой взгляд.
Это шанс на то, чтобы на круг оказаться достаточно хорошей матерью в обмен на отказ от того, чтобы казаться себе хорошей девочкой. Хорошая сделка, надо брать, я считаю."
ФБ Анна Горина

Самый феерический мой урок материнства на первом году жизни сына был в том что ты реально породившая и могущая убить хтонь. Навсегда.
А еще в тебе прошит такой леденящий душу пиздец из семейных паттернов, детских травм и взрослых страхов, что убить тебе гораздо проще, чем все остальное. Причем на выбор - медленно, быстро, жестко, мягко, горько, сладко. Убить личность, человека, жизнь, сломать на корню, превратить в бонсай, привить ему 1000 левых личностей. И все, что ты можешь - хватать себя за руку и проходить между своими жерновами в одиночку. Оставляя ему право жить свою жизнь. Скрежеща зубами и прокусывая губы до крови.